Быть собой. Быть евреем

Привет! Меня зовут Любовь, я работаю психологом. Моя работа — нескончаемый источник человеческих историй разных мастей, и конечно, повод для анализа себя, других, для мыслей о том, как мы сформировались такими, как есть и как мы действуем в жизни. Планируя начать блог здесь на сайте, я подумала, что с одной стороны, этническая принадлежность не должна влиять на специалиста. И мне кажется странным, когда я вижу статьи или объявления коллег с указанием этнической или религиозной принадлежности. С другой стороны, то, в какой среде, в какой семье, в какой стране мы выросли, сформировало наше мировоззрение и поведение. Поэтому когда с кем-то похож бэкграунд, понимают тебя быстрее.

Задавались ли вы когда-нибудь вопросом о своей национальной и этнической принадлежности? В русском языке это синонимы. Хотя еще есть версия, что национальность равна гражданству. Смею предположить, что если вы читаете этот сайт, вы имеете какое-то отношение к народу Книги. И пока вы думаете, над точным определением своей национальной идентичности. Я немного расскажу про то, как формируется это наше внутреннее ощущение и зачем оно нам нужно.

В психологии есть такое понятие, как идентичность — некая концепция о собственном «Я», которая есть в голове каждого из нас. Это сумма всего того, что мы знаем о себе, сумма ответов на вопрос «Кто Я?», «Какой Я?», «Что я умею?», «Что я могу?», «Что я хочу?», «Какие у меня слабые стороны?», «В чем я хорош?», «К чему я стремлюсь?» и так далее… Изначально феномен идентичности нужен нам для того, чтобы ежедневно узнавать себя в зеркале и помнить разные сведения о себе. Так наша психика создает нам ощущение неразрывного течения нашей жизни.

В подростковом возрасте все мы переживаем кризис этой концепции о себе. Он проходит по-разному, но в основном, подростки стараются попробовать как можно больше разных ролей и моделей поведения, чтобы найти те кирпичики, из которых впоследствии они сложат они свою идентичность. Во взрослом возрасте мы задумываемся о ней лишь в периоды перемен. Мы вынуждены пересматривать свою идентичность в моменты провалов, когда вдруг наши обычные действия не приносят нужного результата. Мы достраиваем ее своими успехами и победами различного масштаба. Формируется она при реальном или вымышленном участии других людей. Но всегда с учетом этих Других.

И поскольку у каждого из нас идентичность сформирована по-разному, влияет она тоже по-своему на каждого из нас. Как именно, можно увидеть на примере нашего знания о собственной национальной принадлежности. Когда мама говорит пятилетнему Мише что-то вроде: «Мы с твоим папой и ты — евреи, у нас маленькая нация, все друг за друга в ответе. Поэтому ты должен себя хорошо вести и хорошо учиться» — это интроективная идентичность. Для маленького Миши — это очень хорошо, у него еще не много собственных знаний, поэтому мама помогает ему, давая кирпичик для построения личности. Для взрослого Яши такая же фраза — медвежья услуга, поскольку чужой фундамент из-под наших ног легко выбить. Взрослому Яше нужно самому решить, что для него значит его еврейство, всегда ли он должен вести себя, как хороший мальчик, или, например, может дать сдачи обидчику.

Бывает ригидная идентичность. Я знаю одну чудесную учительницу Ирину Иосифовну. Она выросла после войны среди юдофобских настроений, живет с уверенностью, что лучше не афишировать национальность, и только вкладывается в детей изо всех сил, чтобы иметь право на уважение в обществе. Это ее единственная и главная жизненная роль. И хоть в 90е антисемитизм сильно поутих, для нее всё осталось по-прежнему. Есть другие, более неприятные примеры ригидности: если в 16 лет Саша пробует амплуа разбитной девчонки, чтобы добиться успеха у сверстников, да так в нем и застрянет на десятилетия, то мы можем догадаться, что к 40 у Саши куча разнообразного романтического опыта и нет стабильных семейных отношений. Это примеры, когда люди застывают в одной модели поведения на десятилетия, будто их законсервировали.

Ситуативная идентичность. Когда в семье ничего не говорят о национальности, а на вопросы ребенка отвечают, что он помесь крокодила с бегемотом, и “чтоб не смел такие вопросы задавать”, то он вырастает без этого важного кирпичика в фундаменте личности. Зато у него может сложиться очень гибкий подход к национальности: с евреями, он чувствует себя евреем, с грузинами становится грузином, с немцами — немцем, но в одиночестве — он не знает, кто он. Удобно, конечно, но это подход, при котором человек теряет себя, словно чеховская Душечка. Нас любят и ценят именно за наше своеобразие, а не тогда, когда мы из кожи вон лезем, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Один мой знакомый — взрослый уже — потомок бегемота и крокодила, кстати, недавно выяснил, что его бабушка по маме из польских евреев, и пока не знает, как дальше с этим жить и к кому теперь себя причислять.

Люди, которые в нашем детстве и юности были для нас максимально важны — называются Значимыми другими. Именно их мнение и отношение к нам закладывает первый фундамент нашей идентичности. Помимо значимых других важно и отношение остальных окружающих к нам: одноклассников, детей во дворе. Когда подростку с темными кудрями и характерным носом во дворе поясняют, что он — жид, а он за это выбивает обидчику зуб — можно предположить, что и в дальнейшем он будет отстаивать себя, не отказываясь от того, что ему важно. А когда девушка-еврейка идет принимать православие, чтобы вместе со всеми поститься, отмечать Рождество и Крещение — это способ не отличаться большинства, если страшно отстаивать свою инаковость.

Как понять, что вы теряете себя или свою часть? Типичными симптомами потери идентичности называют:

  • Ощущение, что живешь не свою жизнь;
  • Ощущение бесцельности и бессмысленности жизни;
  • Депрессия, апатия, постоянное ощущение скуки.

Осознание этого может быть первым шажком к тому, чтобы найти себя настоящего. Найти себя, как еврея, в том числе. Понять, что именно для вас важно: соблюдать традицию, найти еврейского супруга/супругу или просто голосовать за Израиль на Евровидении.

Быть евреем в странах рассеяния — это быть немного иным во все времена. Не все могут и хотят с этим справляться. Но быть собой, показывать миру себя настоящего, искреннего ничуть не легче.
Страшно. Безопаснее не говорить о своих взглядах, ценностях, религии, чтобы не осмеяли, не обесценили. Некомфортно — принадлежать к большинству удобнее, легче. Кажется, что так точно будут любить и принимать.
На самом же деле, только знание себя и честное признание себя собой — делает нас крепче, поскольку так мы опираемся на свою семью, приносит нам искреннюю любовь окружающих, позволяет найти по-настоящему “своих” друзей, свой галут. А ведь это гораздо выгоднее в долгосрочной перспективе, чем временный успех, ради которого вы притворились кем-то другим.

Пока писала эту статью, поняла, что следующая будет про то, как мы ищем и находим “своих”, про то, что евреи плохо ассимилируются и про то, что такое внутриличностный конфликт, когда мы пытаемся притвориться “не собой”.

Но на сегодня главный вопрос, а что для вас значит быть евреем?

Любовь Ширман

Меня зовут Любовь Ширман. С детства мечтала стать писательницей, но случайно стала психологом. В свободное от работы время иронизирую над жизнью, а чаще над собой. Коллекционирую анекдоты. Поскольку думаю, что юмор - скорая помощь во многих жизненных ситуациях.
Уверена, что всем известное:
- Яша, быстро домой!
- Что, мамочка, я замерз?
Нет, ты хочешь кушать!
Никакой не анекдот вовсе. А суровая правда из жизни ребенка еврейской мамы. Про это и то планирую писать свои заметки психолога. А вас призываю читать, задавать вопросы и подкидывать интересные темы.

Быть собой. Быть евреем