У современного еврея идиш ассоциируется с чем-то трогательным, домашним и беззащитным, о чём и говорит нам его второе название «маме-лошн»[1]. Идиш воспринимается как тёплый ламповый язык, на котором матери пели своим детям колыбельные, а бабушки обменивались с соседками рецептами лекаха[2].
Однако смею вас заверить, что идиш не такой наивный и беспомощный, каким кажется на первый взгляд. Это абсолютно не толерантный, жёсткий и порою даже жестокий язык. созданный отнюдь не для колыбельных и сказок, а скорее для споров, ругани, нытья и проклятий.
Идиш – квинтэссенция восточноевропейского еврейства, воплотивший в себе все черты своего носителя.
Несмотря на то, что идиш относится к германской группе языков, и около 70% его лексики составляют слова немецкого происхождения, дайчмеризмы, большинство фраз, сказанных на идише, конечно будут понятны не еврею, владеющим немецким, однако их смысл до конца ему так никогда и не раскроется.
Одним из примеров такого (псевдо)понятного на первый взгляд выражения является популярная фраза, которую используют для обозначения полной неправды, граничащей с чушью: «Ништ гештойгн, ништ гефлойгн»[3].
Об её переводе современный человек и уж тем более средневековый носитель средневерхненемецкого может легко догадаться: «Не поднимался, не взлетал». Но почему же это выражение используют для обозначения полной ереси? Любой местечковый еврей ответил бы вам сразу, что речь здесь идёт об Иисусе: не забирался на крест (не был распят) и не взлетел на небеса (и не воскрес впоследствии). Ведь именно языковые шутки про Христа максимально отделяют евреев от их христианских соседей, а это в свою очередь и есть цель идиша – ограничить себя от окружающего мира, подчеркнуть разницу между евреев и неевреем. Благочестивому средневековому немецкому бюргеру и в голову бы не пришло, что это могло быть сказано об Иисусе, в то время как евреи между собой всё прекрасно понимали.
Майкл Векс, канадский писатель и переводчик, описывает идиш в своей книге Born to kvetch следующим образом:
«Идиш возник как язык для богохульников – язык, на котором можно было отрицать Христа без риска быть убитым. Еврейский «немецкий» с самого первого дня был языком афцилохес[4], немецким назло немцам, немецким, которого немцы не понимали, — арго изгоев. Не стоит представлять идиш как сплав германских и семитских элементов, лучше представьте его как фильм ужасов».
Ни язык евреев, ни уж тем более их поступки не дают нам право говорить о них как о невинных и безобидных жителях средневековых городов. Так, например, запрет покидать евреям пределы гетто во время христианской пасхи в некоторых (не во всех) случаях исходил не от городских властей, а от самих же раввинов: евреи издевались над христианской процессией за что в итоге были сильно биты. Для того, чтобы оградить своих задиристых соплеменников от побоев, был введён этот запрет.
Но, как мы видим в пословицах и поговорках, в идише страха и перед собственным Б-гом не так уж и много. Одна из них звучит так: «Дайн мазаль, гот, аз ду войнст азой хойх, анит волт мен дир ди фенцтер ойсгезецт» и переводится как «Твоё счастье, Б-г, что ты живёшь так высоко. Иначе окна бы тебе уже поразбивали!»[5].
Никакого трепетного ужаса, согласитесь, скорее очередные претензии, жалобы и угрозы — как и весь идиш и, собственно, мы.
_____________________________________________________________________________________________
[1] Идиш называют “Мамин язык” מאמע לשון в противопоставление “Лошн койдеш” — “Святого языка”, то есть иврита.
[2] Медовый пирог
[3] На идише: נישט געשטויגן, נישט געפלויגן
[4] אויף צו להכעיס – «Назло»
[5] На идише: דײַן מזל, גאט, אז דו וווינסט אזוי הויך. אניט וואלט מען דיר די פענסטער אויסגעזעצט
Виктория Алексеева
Я окончила кафедру еврейской культуры в Санкт-Петербургском Государственном Университете и сейчас учусь в магистратуре Еврейского Университета в Иерусалиме на кафедре идиша. Популяризирую еврейскую литературу и культуру на идише: читаю лекции, пишу научно-популярные статьи и занимаюсь переводами.
Все статьи автора Виктория Алексеева
