Кто о чём, а мы, как всегда об изгнании. Ведь что как не это играло решающую роль во всех областях еврейской жизни?
Когда все народы древнего мира были тесно связаны со страной, в которой они жили, объединение евреев в народ произошло в другой стране – в Египте. Помимо идентичности, изгнание также формировало и языки. Например, еврейско-испанский язык, ладино, стал самостоятельным языком, отличным от испанского, лишь после изгнания евреев из Испании в 1492 г. Частично это относится и к идишу: решающим моментом в развитии языка явилось переселение евреев из Германии и отрыв от использования нормативного немецкого языка.
Евреи начинают переселяться с территории Германии на славянские земли с XIV века, и с этого периода в идиш стал проникать огромный славянский компонент. Именно славянизмы, заимствования из славянских языков, «смягчают» идиш, делают его родным и домашним:
«Некоторые идишисты подчёркивают уютный характер большинства славянизмов, считая, что когда в языке встречаются слова-синонимы или близкие понятия, одно из которых – немецкого, а другое – славянского происхождения, то ближе народу второе, хотя германизм, предположительно, старше».
Нашим бабушкам и дедушкам стоит отдать должное — они виртуозно владели устной речью. Филигранно миксуя слова разного происхождения, романского и германского, славянского и семитского, они добились для идиша чуть ли ни библейского звучания.
Например, если вы хотите пожаловаться на то, как сильно вы устали (а идиш, как мы помним, незаменим в передаче неприятных эмоций), можно использовать выражение «Ойсгемучет ун ойсгематерт». Эти два слова – синонимы, обозначающие «измученный, обессиленный». Но посмотрите на них внимательно: первое происходит от глагола «мучен» — славянизма, знакомого нам всем, а второе – германизм. Вместе же это устойчивое выражение с сильной эмоциональной окраской и высоким слогом.
По тому же принципу устроено и другое выражение – «Пошет ун прост»: первое слово образовано от ивритского «пашут» — פשוט, а второе, как мы видим, имеет славянский корень. На русский это выражение можно перевести как «просто-напросто». Но идиш не прибегает к тавтологии, для этого у него хватает синонимов, ведь по его числу идиш занимает первое место в мире.
Когда мою однокурсницу спрашивали, что представляет собой идиш, она приводила всего лишь один пример, который сразу давал представление об языке всем непродвинутым пользователям: «Дер чайник» — вот что такое идиш. По правде, даже такой ничем неприкрытый славянизм как «чайник» внутри самого языка не так уж и сильно режет ухо. Вот, например, известная фраза «Гак мир ништ кейн чайник», которая переводится как «Не стучи мне по чайнику». Сказав это, вы просите собеседника не талдычить об одном и том же и сменить наконец пластинку. Логика очень проста: представьте себе чайник с крышкой, который вы поставили на плиту и о котором напрочь забыли: чем сильнее кипит вода, тем больше дребезжание. Так и собеседник колотит своими словами по голове как крышка по чайнику, и вы просите его перестать.
Помимо слаянских корней идиш заимствовал также суффиксы. Они, словно диббук, прицепившись к словам будь то ивритского или немецкого происхождения, сразу делают его по-настоящему идишским. Если взять немецкий корень «юнг», обозначающий «молодой», и скрепить его со славянским суффиксом «ач», то получится истинно идишское слово «Юнгач» — «Нахал». А если к слову «бен», которое на иврите обозначает «сын» добавить суффикс «ок», то получится «Бенок» — «Сынок», имеющий унизительный оттенок. Суффикс «ник» вы также легко узнаете в словах «Нудник», «Кибуцник», «Ешиботник». Моим личным лидером является «Безбушник» — בעזבושהניק, где ивритский корень «буше», «стыд», просто окружен славянскими префиксом и суффиксом и означает «Бесстыдник».
Пошет ун прост!