«Кестнер и маленький Вторник» — очередное доказательство того, что фильмы про времена господства Третьего Рейха можно и нужно снимать, а смотреть их всё ещё интересно
Про Вторую Мировую и фашизм, кажется, уже было снято и написано всё, что только можно. Казалось бы, зачем создавать снова и снова одно и то же, если можно просто пересмотреть бессмертные «Список Шиндлера» и «Пианиста»?
Маленькая австрийская драма говорит о событиях тех времён гораздо тише, но не менее пронзительно. Сюжетная линия не очень богата на изгибы: Эрих Кестнер, известный писатель, автор детских книжек, который не любит детей, как признаётся он сам, а ещё автор злободневной антинацистской сатиры — бережно коллекционирует анекдоты того времени про фашистов, время от времени выпивает в одиночестве и иногда развлекает себя женским обществом на вечеринках. Этот образ грустного,ироничного и обязательно одинокого писателя пришёл в кино из фицджеральдовской прозы и все ещё выглядит убедительным, особенно в накаляющейся атмосфере фашистского беспредела.
Однажды к Кестнеру приходит маленький поклонник его творчества, который посетит писателя в полной уверенности, что тот жаждет общения с ним — более того, самоуверенно предложит ему печататься в их школьной газете тиражом аж 200 экземпляров — это большая честь. Настолько большая, что сердце Эриха Кестнера дрогнет, и он не сможет отказаться. Эта встреча станет одной из самых трогательных историй дружбы, независимо от возраста и прочей ерунды, которую мы привыкли считать важной.
Чем хорош этот фильм, так это тем, что в нём нет концентрации на событиях, происходящих в Германии того времени — гораздо больше экранного времени уделяется чувствам и переживаниям главных героев по этому поводу. Удивительным образом переплетаются жизни двух главных героев — писателя, отказывающегося покинуть страну вместе с остальной верхушкой интеллигенции («что будет, если все умные люди уедут? кому достанется страна? дуракам?») и маленького мальчика, твёрдо решившего разобраться в том, почему его лучшего друга из еврейской семьи внезапно разлюбили в школе и хотят перевести в отдельный класс.
1933 год, 1935, 1937 — каждый год гайки завинчиваются всё туже и каждый год все повторяют, что хуже уже не будет. И правда, всё идёт по-прежнему — Кестнер пишет книжки, правда, его уже не так активно печатают, его маленький приятель и его еврейский друг всё также сидят за одной партой (правда, у его родителей в цирюльне разбили стекло и устроили погром), но это ведь ещё не конец света. Конец света начинается позже, когда на главной площади города будут гореть книги Кестнера. «Почему им никто не возразил? Мы стояли рядом и не смогли ничего сделать»
Пути главных героев разойдутся, но история их дружбы останется такой же незыблемой, как слова писателя на форзаце книги, которые даже под страхом ареста не выкинет мальчик и будет бережно хранить на чердаке, пока однажды немецкие полицаи не придут к нему домой с обыском.
Этот фильм очень простой. Об обычных вещах. О добре и зле. О трусости и смелости. Обо всём, что нас окружает. Но ведь простые вещи — они и есть самые главные, правда?
Однажды Эрих Кестнер скажет своему маленькому другу: «В преступлении виноваты не только те, кто его совершил, но и те, кто его не остановил».
А ещё Эриху Кестнеру принадлежит фраза, ради которой стоит смотреть весь фильм.
«В мире не будет добра, если его не делать»
Вот такая формула добра. Недосягаемая, как и всё очевидное. Актуальная в любое время и в любом месте.
Зачем снимать кино о том, что сняли до тебя?
Зачем делать добро, если до тебя его уже делали.
В мире не будет добра, если его не делать. И хорошего кино тоже не будет, если его не снимать.
И как же замечательно, что всё-таки снимают.
Полина Сандомирская
Всем привет!
Меня зовут Полина, я живу в Новосибирске, учусь на нейробиолога в НГУ, интересуюсь еврейским искусством.
Очень люблю хорошее авторское кино, про которое и буду рассказывать!
