Как назвать еврейского ребенка, если у вас уже есть один

Мы вообще планировали в этот раз родить девочку и назвать её… ну, как-нибудь, чтобы не хуже Яши Явица звучало.

Перебирая варианты, я поняла, что вот Ева Явиц – это такая скандальная секс-колумнистка, типа Керри Бредшоу. Ида Явиц – то ли бомбометательница, то ли лучшая учительница в сельской школе на 9 детей. С седой прядью прямо в роддоме чтобы. Но это если с отчеством – она же будет Ида Ивановна. Вообще отчество «Ивановна» любую барышню с необычным именем отбрасывает километров так на 200 от крупного города и дает ей в руки указку. Разница лишь с том, что Шахерезада Ивановна будет преподавать литературу, а Цейтл Ивановна – историю. Хотя вот доктор Цейтл Явиц вполне может писать диссертацию на тему этологических аспектов взаимодействия муравьев и тлей. А потом заливать свои статеечки на PubMed с бешеным индексом цитирования.

Лучшая подружка, узнав о моих терзаниях, говорит: так, может, отчество поменять?

Лучшие подружки – они такие.

Но тут нет. Отчество своим детям я выбирала слишком долго, чтобы вот так просто сдаться.

А потом на очередном УЗИ выяснилось, что никаких Ид, даром что предполагаемая дата родов в марте, у нас не предвидится. И надо думать про наименование для еще одного мальчика.

А у меня, конечно, было припасено еще одно мужское. С непростой историей.

…Когда Яше было месяцев 8, он стал засыпать ну совсем плохо. Мы жили на даче, наступало 20:00, мы с мамой яшиного двоюродного брата-ровесника расходились по комнатам – укладывать наших детей в ночь. Через полчаса мы обе возвращались в общую гостиную. Только она в одиночку, а я с невозмутимым Яшей на руках. Потом я предпринимала еще попыток несколько. Ушла в 21:00 – вернулась в 21:30. Ушла в 22:00… и снова здравствуйте!

И вот, 22:15, я уже в невменяемом состоянии, глаза слипаются, сижу с Яшей в манеже, он лежит на животе, мирно посасывает грызунок и спать не планирует ближайший месяц вообще.

– Яша, – предлагаю я, – давай я расскажу тебе сказку.

– Бааа, умм… – неопределенно отвечает Яша, и я начинаю.

– Жил-был один мааааленький мальчик. Его все очень любили – мама, папа и остальные 500 родственников. А он сам больше всего на свете любил спать. Бывало, откроет утром глаза, поест – и опять уснет. Потом днем — не добудишься, спит и спит. Мама и поработать успеет, и поесть, и даже зубы почистить. А уж ночью – так и вообще: в 8 вечера уснул, в 8 утра проснулся. И все подряд, подряд. И звали его – КОЛЯ.

Яша после этой истории спать больше не стал, но имя «Коля» надолго вошло в наш лексикон для обозначения идеального ребенка. И с одной стороны – как круто, что есть возможность родить младенца мечты (мы за 3 года успели зарядить это имя на сон, спокойствие и любовь к протертому кабачку. Не может же это все быть впустую). С другой стороны – ну… как я моэлю позвоню? «Здравствуйте, реб Ицхак, нашему Николаю нужно обрезание. Какое еврейское имя будет, спрашиваете? Рюрик».

***

Ну да, да, я хотела какое-то околоеврейское имя.

– Бенцион Явиц. Ну огонь, же, а, Вань? Я бы вот, лет в 18, увидев такого чувака у кого-то в друзьях – влюбилась бы даже просто в имя. Будь у него хоть фотка с Пизанской башней и мамой на аватарке.

– НЕТ. – Категорично сказал человек, дарящий отчества нашим детям.

– Ну почему так сразу, может…

– Ась, я вырос в Мытищах. Меня все в детстве постоянно обзывали жидом. Во дворе, в школе.. Зачем портить ребенку жизнь?

– Какой ужас! – С деланным сочувствием говорю я. – Тебя обзывали жидом… И тебя звали ИВАН ИВАНОВИЧ! Может не будем портить ребенку жизнь – просто не будем жить в Мытищах?! В 90-е. Ну и вообще – ты выглядишь, как высокий Троцкий – кем еще они должны были тебя обзывать? Чукчей?

–Нет, у нас в Мытищах был даже один чукча-скинхед, он тогда еще не знал, что самого себя тоже нужно мочить…

..Я вообще так подтруниваю над Ваней – потому что я-то сама непуганая. Я в те же 90-е росла в Питере, ходила со старшим братом за ручку в хороший физмат-лицей №366, где еврейский вопрос и антисемитизм вместе с ним отсутствовали. У нас была одна религия – математика. Просто с разной степенью фанатичности. Кроме одного случая, который я считаю звездным в своей карьере (уж не знаю – карьере чего именно, но это не важно).

Как-то в середине восьмого класса, шла я вверх по лестнице, а навстречу мне компания из 5 мальчиков параллельного класса. Я даже не знала, как их зовут, если честно.

Поравнялись. Вокруг шум школьного перехода, все бегут, кричат, смеются. И сквозь этот шум я слышу тииихое-тииихое: «Жидовка».

Инстинктивно сжимаю кулаки и исподлобья бросаю взгляд на парней – нет, послышалось: они совсем на меня не смотрят, общаются о чем-то друг с другом.

Да, и впрямь послышалось: я тогда читала «Эксодус» Леона Юриса, и просто нафантазировала.

..Но на следующий день мне послышалось опять. На сей раз это была «грязная жидовка».

..И на следующий.

Почему я не говорила родителям, учителям? Мне казалось это такой дичью, что я просто не могла до конца поверить, что вот в моей замечательной школе, в 2003м году, я слышу «жидовка!». Я. Не в книжке. Не в истории про какую-то жесть в пьющей глубинке. Нет, нет, вот прямо тут, и говорят это мальчики в наглаженных мамами рубашечках.

Однако на тот третий день мальчикам в наглаженных рубашечках изменила удача. И, видимо, мозги. Потому что я шла не одна, а с «главарем» нашего третьего параллельного класса, Андреем, с которым я училась первые 7 классов и продолжала дружить.

И фантомный шепот, предназначавшийся только моим жидовским ушкам, достиг и его, славянских. Мы прошли еще один пролет молча.

– Аська, а что такое «жидовка»? – С интересом спросил Андрей.

– Ну… – Замялась я. Если бы я сама могла объяснить.

– Обзывательство?

– Эмм, ну это как «хач», только про евреев. – Придумала я ему максимально понятное определение. – А я еврейка, ну и вот…

– Яснопонятно. – Скороговоркой сказал Андрей и испарился.

А после уроков… Ой, девочки. Они прям дрались. 5 на 5. Чесслово. Из-за меня вообще никогда, ни до, ни после, никто не дрался, поэтому гордость распирает до сих пор. И не важно, что любовного замеса в этой истории не было ни на грамм – у нас с Андреем даже близко ничего не было, даже в подтексте. Но дрались же!

Ну, как парни из матшколы дерутся – всей драки там на 3 минуты было, и никто не пострадал, но кто там будет вникать. И, главное, – сработало, больше мне никто ничего не шептал.

..Конечно, у меня в жизни была еще пара неприятных случаев, но в целом – никаких особых проблем. И уж точно не из-за имени. Так что я продолжила обрабатывать Ваню.

***

– «Натан Иванович», как тебе, а?

– «Натан»? – Подозрительно спрашивает Ваня. – Это что за имя такое?

– Ой, да обычное американское имя. Международное. – На голубом глазу поясняю я. Что у меня так звали пра-прадедушку – пока придержим.

– Точно! – Светлеет Ваня. – Мы же с тобой еще шоу смотрели, Nathan for you!

(«Натан спешит на помощь». Кстати, это, наверное, лучшее шоу-сериал, которое я смотрела – нереально смешно просто)

– А, да, ну, если тебе нравится… – Рассеянно говорю я вслух, а внутри танцую танец победителя. Лай-ла-ла-ла, сейчас главное, чтобы не сорвался, не подавать виду… ААААА, неужели я ему продала такое крутое имя???

– Стоп. – Медленно говорит Ваня. – Он же Натан Филдер?

– Ой, ну и что, что Филдер! Спилберг вон, тоже Стивен! Что, теперь и Стивен тебе маркированное???

..Но Ваня уже все погуглил, и Натан отправился к Бенциону в небытие.

***

– А, может, Вениамин? – Говорю я как-то утром. У меня было много пра-прадедушек, и всех звали красиво, что. Ну и раз уж Бенциона нельзя, то пусть будет Беня другим способом.

– Ты мне сама говорила, что Рахель умерла вторыми родами как раз, рожая Беньямина. – Назидательно говорит человек, который никогда не помнит ничего из того, что я ему рассказываю. Но, видимо, когда не надо – помнит. – А ты сейчас и так не особо живая. Нет.

– Хорошо, а ты сам какое имя хочешь?

– Ну вот Лев, например. – Быстро отвечает Ваня.

Лев.

Нет, не подумайте, имя замечательное, но…

Дело даже не в том, что в каждой второй знакомой мне семье с двумя мальчиками – эти два мальчика как раз Яша и Лев.

И не в том, что из и так не большого числа материнских телеграм-каналов Лев есть аж в трех.

Нет, нет, не в этом.

А в том, что я долго, ну лет семь, наверное, была влюблена в мальчика по имени Лев. Это была история, достойная остросюжетного молодежного сериала (может, когда-нибудь, и напишу сценарий), а, так как я всегда была болтлива и откровенна – то почти все мои друзья в курсе нее. И хорошо все помнят. И значит еще пару лет я буду обречена на диалог:

– О, новый ребенок, как назвали?

– Лев. (досчитать до трех под ползущие вверх брови). НО НЕ ПОЭТОМУ. НЕ ПОЭТОМУ. Ну честное слово не поэтому! (уйти под явное недоверие в глазах)

– Вань, ну вот помнишь, я тебе рассказывала, что был парень, и он мне нравился, и..

– Я?

– Нет, не ты.

– Тогда не помню.

– Конечно, не помнишь, это же не про Рахель. Так вот рассказываю: был парень, и он мне нравился, и его звали Лев, и поэтому…

– А сейчас нравится?

– Нет, но…

– Вот и отлично! – Заключил Ваня, и обратился к моему необъятному животу. – Лев Иваныч, про Петра шансов не было, но дай пять, папа спас тебя от Бенциона. Не благодари.

Ася Явиц, автор telegram-канала «будни плохой матери»