В предыдущей статье я начала рассказывать о регионе ШУМ и постаралась акцентировать внимание читателей на важной роли евреев в экономическом процветании региона, а также на их почетном месте в обществе.
В этой статье я расскажу о другой, трагичной странице истории евреев этого региона, а точнее об антиеврейских восстаниях и крестовых походах. На этом историческом фоне нам будет легче понять одно из течений еврейской мысли Германии, а именно Хасидей Ашкеназ.
Как я уже отмечала ранее, евреям немецкого региона ШУМ, рейнских городов Шпайер, Вормс и Майнц, были предоставлены привилегии на поселение в этих городах. Они не находились ни в угнетённом, ни в пренебрежительном положении, а наоборот, пользовались многими правами: евреи имели право вести торговлю, владеть землей и рабами, нанимать христианских кормилиц и слуг, продавать христианам мясо, которое запрещено употреблять самим евреям в пишу (то есть не кошерное) и так далее.
Карта важных еврейских общин Германии в XIII в. Красным подчёркнуты города Шпайер, Вормс и Майнц.
В мессианское предсказании пророка Иеремии есть намёк, что к концу 256ого лунного цикла, то есть между 1096-1204 гг., следует ожидать прихода Мессии и готовиться к возвращению в Землю Обетованную. Однако вместо избавления и звуков трубления Машиаха евреи услышали крики крестоносцев «Евреи распяли нашего Спасителя, пусть же они обратятся к нему или погибнут».
1096 год стал поворотным пунктом в истории еврейского народа. Если погромы и вспышки ненависти по отношению к еврейскому населению до конца XI века носили, преимущественно, локальный и хаотичный характер, то Первый крестовый поход стал массовым организованным психозом, который было невозможно предотвратить ни при помощи соглашения с главами государства и церкви, ни при помощи финансовых ресурсов. Евреи стали беззащитной жертвой фанатичной, исступлённой толпы.
На мой взгляд, историю погромов на берегах Рейна в Средневековье следует разделять на три периода: до, во время и после Первого крестового похода.
Многие из антиеврейских восстаний до 1096 года уже забыты и вытеснены исторической памятью куда более страшными событиями. Не вдаваясь в детали, я бы хотела отметить следующую парадигму, по которой развивались все антиеврейские беспорядки до 1096 года: в определённом городе внезапно вспыхивает антиеврейское восстание, которое евреи при помощи дипломатических и финансовых ресурсов останавливают, а дальше жизнь возвращается в привычное русло. Также могло происходить и с локальными изгнаниями из городов: правитель приглашает евреев поселиться в город, евреи занимаются отведённой им профессиональной нишей, а именно ростовщичеством (не только, но и в том числе), казна влезает в огромные долги и для того, чтобы их не выплачивать, изгоняет евреев из города, однако, с прошествием некоего времени приглашает евреев снова поселиться в том же месте. Что не меняется ни до, ни после крестового похода, так это вечно нависающая опасность над еврейской общиной.
Чтобы показать, насколько глупый повод мог поставить всю еврейскую общину в целом городе под угрозу, я приведу в пример историю французского города Лимож, который хоть и находится на пределами рассматриваемой нами географии, однако очень ярко иллюстрирует небезопасное положение евреев в Средневековой Европе.
В 992 году выкрест по имени Сахок бен Эстер Исраэли убедил правителя Лиможа (Франция), что евреи могут добиться его смерти, изготовив и прокляв его чучело. Поскольку народ верил в такую магию, доносчику оставалось только лишь подбросить чучело в синагогу, чтобы доказать злодейские намерения евреев. Для доказательства вины евреев правитель вызвал лидеров на поединок, тамим образом якобы давая им возможность доказать свою невиновность, пройдя испытание боем, от которого евреи отказались1 (и правильно, ведь как мы знаем по «Игре престолов» испытание поединком не всегда доказывает невиновность). Евреи также пробовали откупиться, однако это тоже не помогло, и еврейская община Лиможа оказалась в серьёзной опасности.
Однако, несмотря на постоянно нависающую угрозу, евреи не могли предвидеть, что случится с ними в конце XI века. Ведь раньше, для того чтобы не стать жертвами погромов, для многих еврейских общин был выход договориться с правителем города или главой церкви. Такая защитная модель не могла работать и не работала во время Первого крестового похода.
Первый крестовый поход был организован в 1096 году решением римского папы Урбана II для освобождения священного города Иерусалима и Святой земли от мусульман.
Известный историк Сало Барон предполагает, что сами евреи способствовали росту и расширению крестовых походов, так как на протяжении нескольких столетий, благодаря своим коммерческой деятельности и культурным связям, они осуществляли великую историческую миссию наведения мостов через пропасть между Западом и Востоком. Неугасимая тяга евреев к Святой Земле способствовала идеализации образа Палестины среди их христианских соседей2.
К ряду крестоносцев вследствие массового неурожая и повсеместного голода примкнули значительные группы авантюристов (в основном крестьяне и городская чернь), которых привлекал не трудный поход на Ближний Восток, а грабёж как еврейского, так и нееврейского населения. Несмотря на то, что христиане тоже страдали от этих разбоев, несравненно больший удар пришелся именно на евреев.
Один и тот же вопрос задавался вновь и вновь в христианской Европе в период крестовых походов: зачем отправляться далеко на Восток, дабы сразиться с неверными — мусульманами, в то время как другие неверные, не менее ненавистные — евреи, находятся в непосредственной близости?3
Как это не прискорбно, но евреи многие общин, которые уже пережили погромы, не приняли заранее никаких мер предосторожности, не осознавая ещё, что ситуация изменилась кардинально, и теперь им нужно иметь дело не с каким-то единым руководством, а со стихийно возникающими разрозненными бандами толпы. Евреи реагировали на информацию о вспышках погромов в рамках традиционного мышления, а именно — назначали длительный пост, который в свою очередь ослаблял силы еврейских бойцов и мешал противостоять бандитам.
Наименее дисциплинированное и более склонное к насилию простонародье подвергло жесточайшему разгрому общины Рейна в в мае-июле 1096 г.
Пётр Амьенский проповедует народу необходимость Первого Крестового похода
Войска крестоносцев вошли в Шпайер третьего мая. В городе крестоносцы при поддержке части местных христиан убивали каждого еврея, отказавшегося принять крещение. Большая часть евреев укрылась в синагоге, некоторые смогли найти укрытие в замке епископа.
После Шпайера, восемнадцатого мая, крестоносцы вошли в город Вормс, где было убито 800 евреев — около 140 семейств. Один юноша, Симха Коэн, которого крестоносцы лишили отца и семь братьев, не хотел расстаться с жизнью, не отомстив. Он дал себя отвести в церковь и, в тот момент, когда он должен быть принять крещение, извлёк запрятанный нож и пронзил им племянника епископа. Юноша был растерзан в самой церкви.
На следующий день, после избиения остатка евреев в Вормсе, отряд крестоносцев вступил в Майнц. Евреи пытались дать отпор полкам крестоносцев, но, преданные воинами епископа, были убиты. Всего жертвами стали 1300 человек.
Пострадавших в этих ужасных событиях могло стать и несравненно большее количество людей: к чести человечества, кровавым фанатизмом был воспламенены только подонки общества. Князья и граждане питали к изуверствам отвращение; часть высшего духовенства также была на стороне евреев, пытаясь укрыть их в своих замках и выдать охрану. Некоторые местные горожане также помогали евреям временно укрыться в своих домах. «Время, когда все три силы: князья, народ и духовенство соединились в ненависти к евреям ещё не наступило»4.
Целью крестоносцев был не только грабёж и убийство еврейского населения, но также крещение всех евреев. Толпы ставили евреев перед выбором: креститься или умереть.
Единственным выходом для евреев не стать насильственно крещёнными была мученическая смерть за веру, а точнее Освящение Имени (кидуш ха-шем). Восславив Г-спода и свою решимость, всей общиной матери убивали своих детей, мужья — жён. Подобные акты предельного ужаса и героизма совершались как ритуальное убиение, специальными ножами. В некоторых случаях признанные мудрецы общины следили за этими массовыми убийствами и уходили из жизни последними, покончив с собой. Предписание еврейского закона и этики, запрещающие самоубийство и человекоубийство в любой форме, были на время отброшены.
Согласно имеющейся информации, общее число евреев-мучеников в Германии в 1096 году достигло 5000 человек5.
Я бы также хотела привести в пример ужасную историю Исаака из Майнца. Во время погрома Урия и Исаак с двумя его дочерьми приняли христианство. По прошествие двух дней, накануне праздника Шавуот, Исаак зарезал своих дочерей в своём же доме и затем поджёг его. После этого он отправился со своим товарищем Урией в синагогу, поджёг её и оба они сгорели в пожаре, от которого большая часть Майнца превратилась в пепелище.
Из всего случившегося в памяти потомков остался только беспримерный героизм мучеников, чьи подвиги превозносились во множестве стихов, большинство из которых включены в постоянную литургию в европейских синагогах.
В качестве примера я приведу короткий отрывок из Плача р. Авраама «Буду говорить в стесненьи духа…», который был свидетелем этих событий, а также «святым мучеником Майнца»:
Как громко дети кричали
В судорогах, когда на их глазах братьев зарезали!
Матери связывали сыновей, чтобы дрожью жертв не оскверняли,
А отцы благословение на ритуальный убой читали.
Мягкосердые женщины сыновей своих удушали,
Девы непорочные отчаянно кричали,
Невесты женихов в последний раз целовали,
И на убой одной толпою шагали6.
Еженедельная субботняя утренняя молитва, которую община произносит после завершения чтения Торы «Ав ха-рахамим» («Отцу милосердному») появилась, по-видимому, в период крестового похода. В ней говорится о «святых общинах, отдавших свои жизни во имя освящения Его Имени, «стремительны, как орлы, и могучи, словно львы, были они, исполняя волю Творца своего, желание своего Создателя». Первое упоминание об этой молитве было обнаружено в книге немецкой общины Вормса вместе с упоминанием имен погибших в погромах. На мой взгляд, эта молитва является связующим звеном всей еврейской истории: от первого ужаса крестового похода, через последующие погромы, включая погромы Богдана Хмельницкого и погромы в Российском империи, вплоть до Катастрофы.
Описание рыцаря-крестоносца, приведённое Э. Баркером: «Он мог резать всех подряд, пока не оказывался по щиколотку в крови, а затем стоял на коленях перед алтарём Гроба Господня в вечерней молитве, рыдая от радости, — ибо разве не давильный пресс Господа выкрасил его в красный цвет?»
Спустя полвека, в 1147 году начался Второй крестовый поход (1147-1149). Организованное руководство движением и почти полное отсутствие в его рядах неуправляемых толп привело к существенному снижению числа жертв среди еврейского населения. Из этого похода мы знаем о чудесной истории рабейну Тама (1100-1171 гг) — известного галахиста и внука Раши. По свидетельству Эфраима бар Яакова из Бона, р. Там был тяжело ранен при попытке сопротивления насильственному крещению и случайно спасён ехавшим мимо рыцарем.
В самом начале кампании за проведение очередного, третьего, крестового похода (1189—1192) многие евреи Шпайера, Вормса и Майнца и других городов нашли укрытие в близлежащих замках, оставив свои книги и драгоценности на хранение дружественно настроенным гражданам. Еврейский посланник Моше бар Йосеф ха-Коэн, пользуясь традиционными методами дипломатического и финансового убеждения, добился в марте 1188 года от императора Священной Римской империи и короля Германии Фридриха Барбароссы декрета, согласно которому «тому, кто нападёт на еврея и ранит его, отрубят руку; убивший же еврея умрёт»7.
Четвёртый крестовый поход так и вовсе не оставил следов в еврейской хронике. Таким образом, по мере того, как крестовые походы принимали всё более светский характер, жизнь евреев Германии становилась относительнее спокойнее и безопаснее.
Трагичные события этой эпохи нашли своё отражение в еврейской мысли, а именно в течение Ашкеназских Хасидов (Хасидей Ашкеназ).
Как описывает историк Генрих Герц, «настроение германских евреев вследствие беспримерных страданий сделалось ещё более мрачным. Было изгнано всякое веселье. Ими овладела угнетённость духа, от которой они долго не могли освободиться»8. Это достаточно точное, пусть и не полное, описание ашкеназских хасидов.
Учение германских хасидов является плодом духовного противостояния немецкого еврейства безжалостной действительности, в которой ему выпало жить, а именно после двух катастроф, последовавших одна за другой с промежутком лишь в одно поколение. Творчество германских хасидов протекало в основном в трех знаменитых общинах рейнской области, рассматриваемых нами, а именно в городах Шпайер, Вормс и Майнц. Впрочем, некоторые из видных представителей германского хасидизма жили в других городах Германии.
«Хасидей ашкеназ» дословно можно перевести как «Благочестивые Ашкеназы», однако само название происходит от основателя течения, Иехуды ха-Хасида (Иехуды Благочестивого).
Течение ашкеназских хасидов преисполненно самоотречением и радикальным аскетизмом. Ради обретения духовного совершенства они сокращали время, отводимое на сон, приумножали посты, окунались зимой в ледяную воду, а летом садились на муравейник9. Авторитет традиции и обычая был в глазах германских хасидов чрезвычайно высок и зачастую служил главным основанием для их решений. Подобный подход создал германским хасидам репутацию крайних консерваторов, крепко держащихся за обычаи прежних поколений.
Наиболее значительное произведение германского хасидизма, «Книга хасидов» (Сэфер Хасидим), впервые была напечатана в 1538 году в Болонье, и на сегодняшний день мы с уверенностью можем сказать, что у книги был один автор, р. Иехуда ха-Хасид. «Сэфер Хасидим» содержит подробные наставления и запреты, касающиеся повседневного поведения человека.
Титульный лист «Сэфер Хасидим» (1538, Болонья)
Например, один из запретов гласит, что после смерти человека всю воду, которая находилась в округе, нужно вылить. Восточно-европейская еврейская традиция объясняет это запрет тем, что после того, как ангел смерти забрал чью-то жизнь, он омывает свой нож в одном из открытых сосудов.
Но особенное внимание Иехуда ха-Хасид уделяет контактам с нееврейским миром. С многочисленными подробностями он описывает отношение к христианским ритуалам и предметам культа. Согласно «Книге Хасидов», еврей не должен входить в “дом чуждого служения”, то есть в здание церкви или церковный двор, а всякий, кто нарушает этот запрет, должен искупить свой грех» (вероятно, летом в муравейнике). “Если кто собирается сделать окна в своем доме, [пусть] не делает [их] напротив мерзостей” (снова имея ввиду здания церкви), и “в синагоге [пусть] не будет у него окна, прорубленного напротив чуждого служения”, – чтобы не могло возникнуть впечатление, что, творя молитву, еврей поклоняется идолам. Еврей так же не должен склонять голову, проходя мимо церкви, даже если у него при этом нет ни малейшего намерения выразить уважение к христианскому культу. Еврей не должен разменивать деньги христианину, направляющемуся в церковь, чтобы не способствовать “приношению идолам”. Всё это следует понимать как почти инстинктивное отвращение к символам чуждой религии. Отвращение особенно обостряется в те моменты, когда символы обеих религий оказываются в опасной близости друг с другом10.
Самый тяжёлый грех, согласно «Сэфер Хасидим» — это крещение, при чём вне зависимости от любых обстоятельств. Переход в христианство даже на короткое время, карается несколько поколений. По мнению Иехуды ха-Хасида, Освящение Имени — высшая обязанность еврея в таком случае.
Важно отметить, что после смерти рабби Эльазара из Вормса (второго после Иехуды ха-Хасида основателя течения) и вплоть до XVII века не возникло ни одной школы, которая могла бы конкурировать с хасидской. Таким образом, на протяжении длительного периода нравственная доктрина хасидов определяла характерные черты жизненного стиля и образа мысли германского еврейства. Сфера влияния хасидского учения распространялась вместе с миграцией еврейства из Западной и Центральной Европы на Восток.
Подводя итог статьи, я хочу ещё раз отметить важность Первого крестового похода как с точки зрения создания нового еврейского нарратива, который мы с вами ещё рассмотрим в дальнейших статьях, так и с точки зрения его влияния на еврейские общины Средневековой Европы. В ходе резни конца XI века были убиты многие выдающиеся талмудические учёные из школы р. Гершома, но как мы видим, еврейская мысль нашла своё новое воплощение в течение Ашкеназских Хасидов. Также, несмотря на колоссальные жертвы, многие еврейские центры были восстановлены довольно быстро и с течением последующих веков только расширяли свою географию.
- Сало Барон, Эпоха Крестовых походов, с. 157 (приложение №2 к книге Йосефа Дана «Германский Хасидизм», Open University of Israel, 2012)
- Там же, с. 158
- Йосеф Дан, Германский Хасидизм, Open University of Israel, 2012, ч. 2, с. 106
- Генрих Герц, История евреев с древних веков до настоящего времени, том 7, Одесса, 1906, с. 80
- Сало Барон, сс. 163-164
- Йосеф Дан, сс. 96-100
- Сало Барон, с. 178
- Генрих Герц, с.
- Игорь Туров, Ранний хасидизм: История. Вероучение. Контакты со славянским окружением. — К.: Дух i Лiтера, 2003, с. 14
- Йаков Кац, Хасид (приложение №5 к книге Йосефа Дана «Германский Хасидизм», Open University of Israel, 2012)
Виктория Алексеева
Я окончила кафедру еврейской культуры в Санкт-Петербургском Государственном Университете и сейчас учусь в магистратуре Еврейского Университета в Иерусалиме на кафедре идиша. Популяризирую еврейскую литературу и культуру на идише: читаю лекции, пишу научно-популярные статьи и занимаюсь переводами.
Все статьи автора Виктория Алексеева
